— Можно, да?

— Можно. Не стесняйся. Ройся в моём чемодане, сколько душе угодно. Резиновых вагин и порножурналов в чемодане ты не обнаружишь, — фыркнул босс, видимо желая смутить меня.

А я, не желая оставаться в долгу, в тон ему ответила:

— Оставляешьсамые любимые игрушки у себя дома?

Филипп поджал губы, щёки немного порозовели. Я начала давиться смехом, спрятавшись за раскрытым чемоданом.

— Хочешь проверить, Анель? — ласковым голосочком поинтересовался Филипп. — У тебя будет такая возможность.

— Спасибо! Не надо! — поспешила ответить я и начала изучать гардероб босса.

Филипп, конечно, одевался очень стильно. Рубашки и брюки были безупречны. Но я хотела надеть что-нибудь менее официальное. И потом я увидела… светло-жёлтую рубашку.

О, эту рубашку я помню!.. Я сама подарила начальнику эту рубашку на день Босса, в октябре прошлого года.

Подарок был немного шуточный. К рубашке была приколота брошь с надписью «Я тут Босс!». Сейчас броши не было, а вот рубашка, вне всяких сомнений, та же самая.

— Фил? — я помахала в воздухе жёлтым рукавом рубашки. — А вот это что?

— Рубашка, — спокойно отозвался босс, переключая каналы телевизора. — Отличная, кстати.

— Она же тебе не понравилась? Ты сказал что-то вроде, что «цыплёнком я ещё не был».

— Сказал. И что с того?

Среди аккуратно сложенных брюк мне удалось обнаружить светло-серые джинсы, даже, кое-где разорванные и потёртые. Я переоделась. Босс оглядел меня и поманил к себе пальцем.

— Эту рубашку я ношу по-другому.

Филипп за считанные секунды закатал рукава выше локтей, расстегнул ещё две пуговицы.

— Примерно так.

Я посмотрела на себя в зеркале. Теперь тело Филиппа выглядело по-молодёжному, стильно и немного по-хулигански.

«Оказывается, вы шалун, Филипп Борисович!» — усмехнулась я про себя.

— Вчера мы были в состоянии аффекта, когда полезли в фонтан выгребать мусор. Сегодня мы не будем убирать его сами! — заявил Филипп. — Мы будем наблюдать, как это делают другие.

Начальник приказал мне позвонить главе городской администрации, чтобы тот выделил (за отдельную плату, разумеется) работников коммунальных служб.

Наш разговор выглядел комично. С главой администрации мы разговаривали, включив динамик громкой связи. А Фил сидел рядом и шептал мне ухо, что нужно говорить и как.

— Из тебя вышел бы первоклассный суфлёр, — пробормотала я после окончания разговора и отодвинулась, чувствуя себя неловко.

Босс даже запахи чувствовал иначе, чем я. И у меня горло перехватывало от сладковатого запаха при приближении начальника в моём теле.

Я постаралась отделаться от навязчивых впечатлений. И обратила внимание босса на фразу главы администрации. Он как бы невзначай сказал:

— Ты бы определялся скорее, Филипп Борисович. Местные только и ждут, чтобы скандал раздуть…

Жадный глава администрации почти в открытую требовал денег. Фил не разделял мои опасения. Он просто отмахнулся:

— Всё потом. Сначала — фонтан!..

Мы сидели на лавочке в тени дерева и наблюдали, как команда рабочих расчищает фонтан. Местные жители обрадованно смотрели на кипевшую работу. В своих мечтах они уже видели, что фонтан снова работает.

Потом я и Фил с видом опытных криминалистов прошлись вдоль ряда найденных предметов. И даже увидели несколько монет. Но все — не те.

— Облом, — вздохнула я.

— Мда… Ситуация, — в тон мне отозвался босс. — Остаётся только одно. Найти ту самую цыганку. И пусть вернёт всё, как было!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

=30. Анель

После расспросов местных жителей мы отправились в «цыганский» квартал. Квартал — громко сказано, всего три-четыре дома на окраине. Искомой цыганки там не обнаружилось.

У меня сложилось впечатление, что цыгане над нами откровенно насмехались, потому что предлагали других цыганок взамен той, что была нам нужна. Как они уверяли, ничуть не хуже…

А тут ещё местный представитель по связям с общественностью позвонил и тактично намекнул, что скоро терпение у местных активистов лопнет и… будет скандал. Только этого нам ещё не хватало…

Я чувствовала себя отвратительно. Мне не терпелось вернуться в своё тело. Я постоянно тревожилась из-за того, что нет связи с малышом. И я беспокоилась, верно ли Фил разгадывает все сигналы, которые подаёт ребёнок. Чёрт… Откуда боссу об этом знать?

Он явно ничего не понимает и не разбирается в тонкостях беременного организма. Наверное, потому что не имел дел с беременными.

Внезапно я поняла, что ничего не знаю о личной жизни начальника. Жены у него, кажется, нет, но вдруг есть постоянная женщина или любовница? А что если их несколько?

Мне почему-то не понравилась эта мысль.

Я могла лишь надеяться на то, что всё решится в ближайшее время и мне не придётся иметь дело с пассиями босса. Пусть сам имеет с ними дело или просто имеет. Тьфу, зачем вообще о таком думать?..

Я сидела на лавочке у Дома Культуры и ждала Фила. Ему понадобилось в туалет. И я терпеливо дожидалась его возвращения. Рядом сновали рабочие, закрепляя плакат на доске объявления. Юбилей… Сто восемьдесят лет со дня основания города.

На плакате были фотографии городишки, в том числе и поместья. От нечего делать я подошла и стала читать. Сто восемьдесят лет считали с года, когда были построены первые здания. В том числе и старая усадьба, где мы были с боссом.

Я разглядывала фотографии и вдруг… обомлела. На одной из чёрно-белых старых фотографий я увидела толпу, а среди толпы — цыганку. Ту самую, вне всяких сомнений. Я протёрла глаза: не ошибаюсь ли?..

— Неля… — послышался голос босса.

Я не смогла выдавить из себя ни слова, махнула рукой, подзывая босса. Я молча ткнула пальцем в плакат. Начальник пригляделся.

— Нашлась!

— Она? — пролепетала я.

— Вне всяких сомнений! — заверил меня босс. — Кажется, это и хорошая новость, и плохая. Хорошая — мы её нашли. Плохая — фотография, судя по надписи, сделана в конце девятнадцатого века…

— В краеведческий музей? — спросила я.

— В краеведческий! — подтвердил босс.

В музее нам обрадовались. Невысокий, сухой старичок был рад свободным ушам. Он проворно передвигался по залу. Но нас интересовало только одно: фотография цыганки.

— Нас интересует одно конкретное фото, оцифрованное для плаката на день города, — сказал босс.

— Все архивные фото хранятся в специальном хранилище. Но… у нас же есть компьютер! — важно заявил старичок.

Компьютер грузился минут пятнадцать, старых фотографий поместья было немало. Но нам не терпелось увидеть ту самую фотографию.

— Стоп! — сказали мы с боссом одновременно.

Фотография была типичной для того времени. На заднем фоне — усадьба. Все домочадцы стояли с серьёзным выражением лица, сбоку виднелась цыганка со свёртком в руках. С той же самой улыбкой.

— Это семья графа Вяземского, — охотно пояснил работник музея.

— И цыганка? — спросила я.

— Ах, эта… В старых газетах писались, что граф был человеком общительным и дружелюбным, любил массовые народные гуляния. И цыганские в том числе. Даже привечал некоторых из них на территории. Суеверен, знаете ли…

Старичок говорил и говорил, а мы с боссом, похоже, думали об одном и том же.

— … пруд для жены.

— Что? — переспросила я.

— Пусто, говорю, было. Жена графа скучала. Пруд ей хотелось. Вот граф и вырыл для любимой пруд и разбил парк. Молодые деревца, уже хорошо разросшиеся, пересаживали прямо так. Прижились, как видите. Роскошный парк, чудесное историческое наследие. Жаль, присмотреть за всем этим некому! — вздохнул старичок. — Так и растеряем всю нашу историю.

— Вот бы и присматривали! — язвительно отозвался босс. — Зачем надеяться на городские власти?